Г. Голубеву
Во сне но слады рвал,
снимал пикеты,
во вражий стан влетал с клинком в руке...
А наяву - из штаба в штаб пакеты
возил на ковыляющем Серке.
Он клялся командиру эскадрона,
что лет ему - чуть меньше двадцати...
А сам украдкой собирал «патроны»,
чтоб в школу «после службы» принести.
Комэск был тверд
и завереньям страстным
внимал бесстрастно, повод теребя...
А паренек себя таким несчастным,
таким ненужным чувствовал себя!
И снова по расхлябинам осенним
на трижды опостылевшем Серке
трусил с каким-то важным донесеньем
на цифровом туманном языке.
Его свалил с седла шальной осколок,
и, падая в объятья тишины,
он пожалел,
что не вернется в школу,
что так и не доехал до войны...
Не знал связной,
что там за перелеском,
где будут ивы на ветру дрожать,
ему - плечом к плечу
с родным комэском
на равных
под одной звездой лежать