Исхудавший и поседевший,
Как покинутый человек,
Ходит лесом над речкой Леший,
Разгребая копытцем снег.
Не колдун-траву и не пищу
Ищет Леший, ломая лед, —
Он кострище старое ищет,
Ищет, ищет,
Да не найдет.
Наваждение, в самом деле, —
Стар он, Леший,
Да глаз востер:
Здесь вот — рядом они сидели,
Здесь вот — сучья трепал костер.
А в сторонке,
Где ель плечами
Держит снег, соболям под стать,
Целовались они ночами —
Леший видел, чего скрывать!..
Лесу росному было жарко,
Пир любви будоражил тьму…
Не одна горячая чарка
Перепала тогда ему.
Он меж сосен под хмелем хаживал,
Задевая хвостом пеньки.
В тихом омуте сам насаживал
Он рыбешек на их крючки.
И, должно быть, так хорошо потом
Было петь у костра двоим!..
Слов не зная, он хриплым шепотом,
Как умел, подтягивал им.
И тепло с ними было Лешему.
Их от глаз он лихих берег, —
Ни проезжему,
И не пешему
Не показывал в лес дорог.
И мечтал он ночной порою, —
Много надо ли бобылю, —
«Я их сам от зверей укрою,
Сам избушку к зиме срублю…»
Но однажды…
Проспал он, что ли,
Как кричал коростель беды? —
Рано-рано поутру — в поле
Затерялися их следы.
Как он, бедный, тогда метался,
Как хлестал он себя хвостом,
Как настигнуть он их пытался,
Как судьбу проклинал потом!..
Он отчаивался
И верил,
Звал,
Скулил,
Будоражил тьму…
Все лесные птицы и звери,
Присмирев, внимали ему.
— Может, правда — «обрящет, кто
ищет», —
Глухо вымолвил Старый Бор.
— Разыщи-ка ты то кострище
И на нем разведи костер.
Не сыскать им по снегу следу —
Вишь как все пути замело..,
А костер запалишь — приедут,
Люди любят, когда тепло…
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
Исхудавший
И поседевший,
Разгребая копытцем снег,
Ходит-бродит по лесу Леший
И вздыхает,
Как человек…